Последнее характерно лишь для анналов и указов фараонов. Только тщательный анализ всего изобразительного и письменного материала в сравнении с уже известным и опубликованным, а также исследованным на месте, в других погребениях Гизы, позволит ответить на вопрос, когда жил Хафраанх и члены его семьи, а стало быть — до каких пор функционировал погребальный припирамидный храм великого фараона Хефрена.
Этот храм находится рядом с Большим Сфинксом. Квадратные гранитные столпы храма когда-то были до блеска отполированы, а между ними стояли статуи Хефрена. Солнечный свет, проникавший сквозь узкие окошки, играл разноцветьем благородных каменных пород...
Итак, следовало прежде всего изучить сохранившиеся рельефы. Оказавшись внутри, в погребальной капелле, мы как бы окунаемся в то далекое время, когда родственники проводили в потусторонний мир Хафраанха, не забыв снабдить его всем необходимым и приготовив место для всех членов его семьи, которые в свой день и час также займут место в погребении. А если нет, отсутствующего заменит его изображение на рельефе.
По представлениям древних египтян, слово и изображение обладали магической силой. Будучи запечатленными на камне, рельефы и надписи оживали с помощью магии произнесенного слова...
Прочитанный писцом Хафра-усеркау, сыном хозяина гробницы, список заупокойных жертв попадал в потусторонний мир — хозяину. Пойманная рыба, сжатое и обмолоченное зерно, домашняя птица в клетках, изображенные на шести длинных регистрах восточной стены, становились реальностью для Хафраанха, находящегося в стране мертвых.
Такие сцены можно встретить и в других гробницах египтян, но изображение несметного количества скота в гробнице Хафраанха — уникально. Так, на двух нижних регистрах восточной стены погонщики гонят к Хафраанху 835 быков и 220 коров, 760 ослов, 2235 коз и 974 барана.
Количество скота было аккуратно подсчитано и выведено египетскими цифрами тут же около изображений самих животных. Эти фрагменты рельефов видели путешественники, посетившие гробницу Хафраанха в XIX веке и давшие ей название «Гробница чисел».
Верхний регистр восточной стены заполнен изображениями лодок, на которых умершего доставляют к месту вечного упокоения. А на южной стене Хафраанх изображен в кругу своей семьи, с женой, которая также была похоронена в этой гробнице, и дочерью.
Из надписи над их головами мы узнаем, что жену Хафраанха звали Херенка и что при жизни она была жрицей двух богинь: Хатхор — владычицы сикаморы, госпожи священного города Дендеры, находившегося на юге Египта, и богини Нэйт — открывательницы путей.
На рельефе Херенка нежно обнимает мужа за плечо. У кресла, поджав ноги, сидит их дочь Уретка. Все необходимое пропитание, которое так трудолюбиво добывали и готовили их слуги, изображенные в соответствующих сиенах на восточной стене, сложено на жертвенный стол перед хозяином гробницы.
Апогей погребальных служб и всего погребального культа древнеегипетской капеллы — это западная стена, имитирующая двери наглухо закрытых дворцов. Здесь проходит зримая граница между миром живых и миром умерших, земные врата в потусторонний мир.
За этой стеной и обитал ушедший из жизни человек, с душой которого можно было общаться и которая выходила через нее в капеллу, дабы получить приготовленные подношения. Здесь, как правило, находилась статуя умершего, зримый образ хозяина гробницы, вместилище его души.
Статуя Хафраанха была вырезана из цельного куска скалы в нише южной стены. Древний скульптор сумел в полном смысле слова оживить бесформенный камень, тонко и точно передав все изгибы и красоту человеческого тела.
Изящество скульптуры, очевидно, смущало грабителей, которые пытались украсть статую, проделав коловоротом отверстия на уровне туловища, однако так и не смогли отделить статую от скалы, из которой она была высечена.
Возле западной стены расположены три колодца, ведущие в погребальные камеры. Первый — глубиной в десять метров принадлежал самому Хафраанху. Два других — трехметровые — жене покойного и некой паре — Хермеру и его жене Ишепет, которые скорее всего приходились родственниками Хафраанху и для которых при строительстве гробницы было предусмотрено место.
На протяжении веков грабители не раз проникали в гробницу. Проверяя, нет ли за ложной дверью скрытого помещения или другой гробницы, они частично разрушили ее. Иллюзий у нас не оставалось. В поисках ценностей грабители, конечно же, пробрались и в погребальные камеры и, наверняка, уже давно вытащили и мумию, и ценности, находившиеся на ней. Однако так или иначе, но нам следовало проделать и этот подземный путь, посмотрев, что осталось внутри на нашу долю.
Кто потревожил покои жреца?
Результат превзошел ожидания. Мы раскопали подземные помещения, получив отличный материал для исследования конструкций погребальных камер; нашли множество глиняной посуды, которая наверняка поможет определить время захоронения; обнаружили фрагменты жертвенного стола, остатки деревянного саркофага, наконец, значительные фрагменты черепа, позволяющие надеяться на возможность реконструкции лица, а также многое, многое другое.
Некогда гробница была поистине великолепна: рельефы, статуя и ложные двери были раскрашены, и прекрасная жизнь вечно плыла перед каменными глазами Хафраанха, смотрящего из своей ниши. Но вот настал день, когда покой Хафраанха и его жены Херенка нарушили люди, искавшие место для погребения своего родственника.
Об этом нам поведали раскопки той части гробницы, которая была засыпана песком, проникшим через лаз, проделанный ворами. После расчистки всего этого участка обнажился пандус, ведущий в погребальную камеру, а в дальнем северном углу гробницы оказался погребальный колодец, некогда служивший последним жилищем для человека, имя которого теперь уже вряд ли удастся установить. Значит, на самом деле здесь две гробницы, а не одна, как предполагалось до сих пор.
Как могло такое произойти? Кто и почему решился потревожить покой начальника заупокойных жрецов великой пирамиды Хефрена и его родственников, мирно покоившихся в своих погребальных камерах? Неужели это были те, кто когда-то служил поминальные службы в гробнице Хафраанха, хорошо знал ее, имел доступ в гробницу и искал место для своего погребения в заполненном до отказа некрополе Гизы?
Хорошо известно, что первыми грабителями этих мест были сами египтяне. Еще в XXII веке до н. э. или несколькими веками позже знатный египетский вельможа Ипусер с горечью произносил: «То, что скрывала пирамида, стоит теперь пустым... Владельцы гробниц выкинуты на вершины холмов». «Лица жестоки, сердца свирепы... Смех забыт, он нигде не слышен... в стране стенания». Эти тексты относятся к смутным временам в истории Древнего Египта, когда страна была охвачена волнениями. Поистине революции во все времена сопровождаются разрушениями и святотатством по отношению к предкам.
Вряд ли мы узнаем, кто совершил это. Ясно одно, пришедшие в гробницу Хафраанха люди уже не испытывали почтения перед хранителем пирамиды, умершим, возможно, несколько сотен, а то и тысяч лет назад. Не побоявшись угрозы богов и мести мумий, они уничтожили северную стену гробницы, где был изображен Хафраанх, плывущий в ладье среди зарослей папируса.
Эти так называемые сцены болот, или путешествия умершего в Дельту, хорошо известны в других гробницах периода Древнего царства. Живописные и прекрасно исполненные, они представляют великолепный материал для исследования и реконструкции окружавшей египтян природной среды.
В гробнице Хафраанха на остатках северной стены сохранились лишь изображения папирусов, болотной кошки и редких птиц. Новые хозяева прорубили погребальную камеру, заменили давно истлевшую дверь, изуродовав остатки рельефов северной стены Хафраанха и похоронили своих близких.
По каким-то причинам они оставили погребальную капеллу не декорированной, хотя само погребение, судя по остаткам красного гранита от саркофага да и по размеру погребальной камеры и ведущего к ней спуска, не относилось к числу бедных. Впрочем, многое можно будет сказать после анализа керамики, костных останков и фрагментов каменных блоков с надписями, которые удалось извлечь в ходе работ.
Прошедшие века сделали свое черное дело: рельефы, в особенности со стороны потолка, повреждены подземными водами, которые, проникая сюда из года в год, оставляли соляные отложения; мягкий песчаник, на котором выгравированы рельефы, местами стерся, превратив некогда прекрасные профили лиц слуг Хафраанха в сплошной контур. При этом, однако, остается только еще и еще раз восхититься умением и навыками древнего резчика, творение которого живет и сегодня, спустя почти четыре тысячелетия после своего создания. Как не вспомнить здесь строки древнеегипетского сочинения, ожившего под пером Анны Ахматовой:
